| |||
| часть 2 |
|
В июле я не раз и не два говорил с Сергеем Степашиным
об этой ситуации. Спрашивал: как он считает, почему губер- наторы идут к Лужкову, которого раньше порой весьма недо- любливали, как всегда недолюбливают столицу в губерни- иях? «Ведь это же очевидно, Сергей Вадимович. Нужно соз- дать твердый центр власти, собрать вокруг себя политиче- скую элиту страны. Проявите решимость, попробуйте пере- хватить у них инициативу». И в какой-то момент я понял, что наш диалог не получа- ется. Степашин всячески подчеркивал, что он член прези- дентской команды, верный и преданный, вдохновенно рас- сказывал о планах. Но как только речь заходила о главной политической проблеме, немедленно сникал. «Осенью все наладится, Борис Николаевич, я вас уверяю». А что наладится? Мне было ясно, что неотвратимо близится новый раунд острейшей политической борьбы. Последняя схватка за по- литический выбор страны. Степашин способен кого-то на время примирить, но не способен стать политическим лиде- ром, бойцом, идейным противником Лужкова и Примакова на выборах в Думу. А надо создавать новую политическую партию. И к этому я готов. Но вот к чему я не был готов совершенно — так это к удару в спину со стороны единомышленников. А удар не замедлил последовать. От умного, интелли- гентного телеканала — НТВ. В передаче «Итоги» обозрева- тель Евгений Киселев показал «схему президентской се- мьи». Эти фотографии на экране чем-то напомнили мне стенд «Их разыскивает милиция». Я такие стенды в Сверд- ловске очень часто видел: на территории заводов, на автобус- ных остановках, возле кинотеатров. Там красовались лично- стн пьяниц, воров, убийц, насильников. Теперь «милиция» в лице НТВ «разыскивала» мою так называемую Семью: мою дочь, Волошина, Юмашева... Всем этим людям, включая меня, приписывалось под- ряд все что можно: счета в швейцарских банках, виллы и зам- ки в Италии и Франции, взятки, коррупция... Передача по НТВ повергла меня в шок. Скучный поток демагогии по третьему каналу, в мэрской прессе, по большо- му счету, был безвреден, хоть и неприятен: от него за версту разило ремесленной, наспех состряпанной пропагандой. вот здесь, конечно, поработали мастера своего дела. Ложь смело пряталась за «фактическими деталями». Это уже бы- ла настоящая провокация. И настоящая травля. Впрочем, тогда, летом 99-го, меня интересовало не про- исхождение всей этой лжи, а совсем другие вещи. Как вооб- ще могли Малашенко и Гусинский, люди, достаточно близко знавшие Таню, ее характер, довольно тесно с ней общавшие- ся, вылить на экран эти потоки грязи? Ведь они-то лучше всех остальных понимали, что это ложь. ...В середине лета Валентин Юмашев, который, как и прежде, старался найти какой-то выход из этого конфликта, встретился с Гусинским и Малашенко. На прямой вопрос: «Что происходит?» — был получен не менее прямой ответ: «Уберите Волошина». Волошина требовали убрать, потому что он попытался поставить заслон системе, при которой холдинг «Медиа- Мост» Гусинского брал у государства кредиты, но не возвра- щал их, продлевая год за годом. А Волошин потребовал, чтобы кредит, полученный у Внешэкономбанка, был нако- нец Гусинским возвращен. За что и получил мгновенный от- верный удар. «Но при чем тут Борис Николаевич? При чем тут Таня, Какое она имеет отношение ко всему этому? Вы же прекрас- но знаете, что никаких счетов, никаких замков нет. Вы созна- тельно врете», — ответил тогда Юмашев. «Уберите Волошина, и давление прекратится». Валентин пытался объяснить, что шантаж, грубый «наезд» не сработают никогда. Так действуют гангстеры, да и то только в гангстерских романах. Но его собеседники были глухи к этим аргументам. Да и ко всем остальным тоже. Валентин, с трудом подбирая слова, передал мне содер- жание разговора с Гусинским и его замом. Непонимание и горечь были еще больше, чем тогда, когда я смотрел ту пе- редачу. Когда же прекратится эта война компроматов? Сколько можно? В то же время удивляться тут было нечему. Меня трави- ли всегда. В разное время, по разным поводам. При Горбаче- ве — за инакомыслие, в 91 — 93-м годах — за непопулярные меры, за «шоковую терапию», после 96-го — за мои болезни. Били всем, что попадалось под руку. Это то, с чем мне всегда приходилось жить. Выдержу и теперь. Правда всегда одна. Правда остается, ложь рано или поздно исчезает. Что они будут делать потом, после выборов, когда выяснится, что у меня, моей семьи всего этого нет: нет вилл, замков, нет алмазных копей и золотых рудников, нет многомиллионных счетов за границей? Снова будут врать, изворачиваться? Сейчас надо думать не об этом. Главное — это успех на парламентских выборах. На политическое давление мы отве- тим своим политическим давлением. На их информацион- ную войну — своей ответной кампанией, не менее жесткой. Сейчас надо взять себя в руки. До декабря, до выборов, оста- ется совсем немного времени... Кстати, сейчас лучше видны причины возникшего тогда политического противостояния без коммунистов. Вообще это было необычно, непривычно и для граждан России. Некоторых даже повергало в растерянность. Если происходит схватка двух партий или групп, ориентирован- ных на реформы, на рыночную экономику, — значит, победят в итоге коммунисты. Так тогда думали многие. Но в том-то и был парадокс политической ситуации: чтобы не победило тоталитарное прошлое, и нужно было ротивостоять лужковскому «Отечеству». Дело в том, что в тот момент столкнулись два понима- ия новой России, две силы, которые по-разному видели тот путь. Лужковская модель капитализма не предполагала сво- боды слова, свободы в идеологии, свободы политической конкуренции. Это была модель сословного, чиновничьего, жестко-бюрократического капитализма «для своих». ...И другая модель, к которой стремились и деловая эли- та России, и президентская команда, — это модель демокра- ческого рынка, где нет диктата чиновника и государства. Вот перед таким выбором стояла страна, быть может, да- же не осознавая этого. ...Да, схемы политического противостояния меняются, но остаются общие закономерности. Среди таких законо- мерностей лета 99-го я хочу назвать еще две. Первая — трав- ля президента была первым по-настоящему сильным ин- формационным вирусом, поразившим общество. От такого вируса, навязанного электронными средствами массовой формации — какой-то фобии, кампании запугивания или охоты на информационного «врага», — не застраховано се- годня ни одно общество. Такова сила СМИ, которые сего- дня могут оказаться сильнее всей государственной машины. Запустить такой вирус, такой «черный шар» способен лю- бой фанатичный, предвзятый или охваченный жаждой по- литической мести «независимый» прокурор, любое частное лицо, любая финансовая группировка, были бы деньги. А влияние на политику таких «черных шаров» огромно. На Западе, как мы видим, не меньше, чем у нас. Защищать- ся от такого вируса, отличать политический «заказ» от нор- мального общественного мнения очень трудно. Журналисты утверждают, что защититься нельзя. Да, человек, который вступает в публичную политику, обязан знать, что таковы правила игры, что он должен быть готов к потокам лжи. Но все-таки очень хочется, чтобы игра была честной. И вторая закономерность — в обществе еще существует тоска по «партии старого типа». Эту тоску воплотил в жизнь Лужков в своем «Отечестве». Вдруг по Москве зашагали дружными рядами люди в одинаковых синих куртках, оди- наковых кепках, зашагали стройными колоннами, поехали на хорошо организованные митинги на бесплатных автобу- сах. Похоже, именно такую «новую партию» готовили нам чиновники московской мэрии. Что это было? Фантом «со- ветской демократии», когда партия, комсомол и профсоюзы вот так выстраивали людей «для свободного волеизъявле- ния»? Или тоска по чему-то хорошо организованному, управ- ляемому, безгласному? Не знаю. Но людей в синих куртках и коричневых кеп- ках запомнил хорошо. Что ж! Зато теперь у каждого есть по хорошей бесплатной куртке. И по бесплатной кепке. |
| назад |
| Библиолуж |
| Мафия Луж бессмертна? |
| bel-vm@mail.ru |
